Что говорят в Кремле после вторжения ВСУ в Курскую область

Кремлевский ответ на Курск

Cпустя почти три месяца с момента вторжения украинской армии в Курскую область ответ Кремля на эту внезапную атаку выглядит довольно эффективным, несмотря на унизительное для режима присутствие украинских войск на российской земле.

1 ноября, 20241 ноября, 2024

Ирина Бороган, Андрей Солдатов

Cпустя почти три месяца с момента вторжения украинской армии в Курскую область ответ Кремля на эту внезапную атаку выглядит довольно эффективным, несмотря на унизительное для режима присутствие украинских войск на российской земле.

Вторжение могло иметь разные цели, одной из которых, возможно, был расчет, что внезапная оккупация российской территории спровоцирует возмущение и раскол в политической элите России. В реальности этого не произошло.

С самого первого дня Кремль воспринял вторжение в Курск не только как военный, но и как политический кризис.

Военная составляющая контратаки, цель которой — выдавить украинскую армию и разрушить ее логистику в Сумской области, имела определенный успех — по некоторым оценкам военных аналитиков, Россия вернула себе почти половину оккупированных территорий. Если военный кризис пока не разрешился, то с политическим кризисом Кремлю удалось успешно справиться.

В августе многочисленные российские спецслужбы, отвечающие за сбор развединформации в Украине и защиту украино-российской границы — разведка и погранслужба ФСБ, военная разведка, разведка Национальной гвардии — явно подвели Кремль. Однако Путин решил не наказывать ответственных за позорный провал. Он продолжает придерживаться стратегии, принятой в первый год войны, когда остановил чистки в ФСБ и прекратил уголовное преследование генералов Пятой Службы ФСБ. Год назад Путин снова принял решение не наказывать ФСБ и Нацгвардию после мятежа Евгения Пригожина – еще одного внутриполитического кризиса, который не смогли предотвратить спецслужбы. Освободив спецслужбы от ответственности за серьезные провалы, Путин обеспечил их полную лояльность.

ФСБ продолжает работать по военным, но до сих пор аресты касались только чиновников от Минобороны, а не генералов и офицеров, которые участвуют в боевых действиях.

С момента оккупации украинской армией Курской области основными целями ФСБ и СКР среди военных стали бывший замминистра обороны Павел Попов, курировавший департамент информационных систем министерства и парк «Патриот», и Валерий Муминджанов, замкомандующего Ленинградским военным округом по тылу, обвиняемый в коррупции при поставках формы в воюющие подразделения. Таким образом, главная цель этих арестов — улучшить снабжение боеприпасами и ресурсами армию, а не наказать генералов за ошибки на поле боя.  И армия, не затронутая чистками, продолжает воевать.

Первоначальное возмущение военных очевидной неспособностью предотвратить украинское вторжение, которое в августе вспыхнуло в соцсетях, вскоре угасло из-за отсутствия площадок для обсуждения столь деликатного вопроса и страха перед репрессиями.

Два года назад, в сентябре 2022 года, когда украинцы застали российскую армию врасплох и вернули себе Херсон, Telegram-каналы z-блогеров и ветеранов стали главной платформой для обсуждения того, что пошло не так и кто несет ответственность. На каналах разносили главу Генштаба Валерия Герасимова и Александра Лапина, командующего группой армий «Центр». На этот раз те же Telegram-каналы не назвали ни одного генерала.

Лишь некоторые из них, самые отчаянные, осмелились выразить возмущение, однако большинство промолчало, хорошо зная, что случилось c самым известным критиком российского военного руководства Игорем Стрелковым, бывшим министром обороны ДНР, который сидит в тюрьме с июля прошлого года. Военная цензура, усиленная преемником Шойгу Андреем Белоусовым и поддерживаемая ФСБ, пережила курский кризис и оказалась чрезвычайно эффективной в подавлении критики в армии.

Российское общество также нашло способ пережить первоначальный шок от прорыва в Курской области. Согласно опросам «Левада-центра», вторжение изначально стало шоком для большинства россиян, две трети из которых верили официальной версии Кремля, что война идет довольно хорошо. И хотя украинская операция стала первым случаем оккупации иностранными войсками российской территории с Великой отечественной войны, уровень тревожности россиян намного ниже, чем два года назад, когда Кремль объявил о широкомасштабной мобилизации. Поразительно, но рост цен и коррупция беспокоят россиян больше, чем война в Украине.

Такое безразличие российского общества может показаться каким-то новым, невообразимым падением нравов, но это не так. Это довольное традиционное поведение. Большинство россиян не сочувствовали чеченцам, когда российская армия бомбила их города и села в 1990-х годах, убивая тысячи мирных жителей. В 2000-е, когда на Северном Кавказе происходили теракты, это не привлекало особого внимания в Москве или Санкт-Петербурге. Большинство россиян всегда считали Северный Кавказ c его традициями и религией чем-то чуждым “настоящей” России.

Теперь такое же безразличие они проявляют и к жителям Курской области, несмотря на то, что она входит в центральную Россию и областные города и поселки выглядит также, как многие другие провинциальные российские города.

Почему же россияне проявляют такое чудовищное равнодушие? Отсутствие эмпатии к своим соотечественникам — в том числе результат страха, который культивирует Кремль. Страх принуждает большинство россиян сузить свою жизнь до существования в узком мирке родственников, квартиры и офиса: критически мыслить о том, что происходит за пределами этого круга может быть опасно.

И Кремль чрезвычайно искусно манипулирует этими страхами, даже если иногда это приводит к абсурдным последствиям, как это случилось с нелепым законопроектом о запрете «пропаганды чайлдфри». Закон, по мысли его разработчиков, должен повысить рождаемость в России, однако в результате одно из крупнейших сообществ поддержки матерей во «ВКонтакте», паблик #щастьематеринства закрылся. Модераторы паблика, насчитывающего 150 000 подписчиц, объяснили, что они не в состоянии промодерировать все посты за много лет, а «суммы штрафов чудовищны». 

Даже в тех случаях, когда Кремль стреляет себе в ногу, общество вынуждено приспосабливаться. Не в силах маршировать под барабанный бой, оно просто медленно прихрамывает вслед за Кремлем.

Опубликовано на английском в CEPA

Agentura.ru 2024